Защитительная речь Гаджисулаевой Зарины

«Вспоминаю каждый твой шаг, улыбку, взгляд, звук твоей походки. Сладкой грустью, тихой, прекрасной грустью обвеяны мои последние воспоминания. Но я не причиню тебе горя. Я ухожу один, молча, так угодно было Богу и судьбе. Да святится имя Твое». Я неслучайно произнесла эту цитату из повести А.И. Куприна «Гранатовый браслет» - это любимая книга подсудимого. Прокурор представил Кузьменко как кровожадного, мстительного человека, но является ли он таким, ведь его судьба так схожа с судьбой несчастного Желткова ... Уважаемый суд! Уважаемый представитель государственного обвинения! Уважаемые присутствующие! Я хочу обратиться к Вам, уважаемый суд, и к Вам, присяжных заседатели, не как к наместникам Фемиды, а как к простым и понимающим людям. Скажите, вы когда-нибудь любили? Я уверена, что да, каждый из сидящих здесь хоть раз в жизни испытывала это чувство. Значит, все вы сможете понять моего подзащитного, ведь случившееся в ту злополучную ночь событие не так однозначно, история началась гораздо раньше. Лаптева – студенческая любовь подсудимого. Нужно подчеркнуть, первая любовь. Чувство было настолько чистым, что он не нашел в себе силы признаться ей. Зато его друг Лаптев, опорочив в глазах девушки Кузьменко, завоевал доверие и вскоре стал ее мужем. Уже тогда по мотивам мести мой подзащитный мог бы попытаться навредить молодой семье, но не сделал этого. Все студенческие годы и последующие 10 лет он был другом семьи Лаптевых, помогал им, во время болезни Лаптева оказывал материальную помощь. Лаптева знала о любви Кузьменко и принимала все ухаживания, а ее муж относился к ним с усмешкой. Может ли случиться такое, что без видимых на то причин человек решил убить своих друзей? Это звучит бессмысленно, но именно так утверждает сторона обвинения. Хочу напомнить уважаемому господину прокурору, что теория права выработала немало способов и средств юридической техники, одно из которых – конструкция состава преступления. В рассматриваемом действии отсутствует необходимая часть, без которой нельзя назвать деяние преступлением. Здесь нет мотива. Кроме того, нет свидетелей того, что Кузьменко пытался догнать на автомобиле убегающего Лаптева, как утверждает последний. Также проведенная независимая судебная экспертиза выявила неисправность тормозных колодок, а следующий за ней следственный эксперимент показал, что в ту роковую ночь автомобиль Кузьменко вполне вероятно занесло на скользкой дороге, на улице не было работающих фонарей. Считаю, что вина моего подзащитного в совершении инкриминируемого преступления материалами дела однозначно не доказана, в материалах дела отсутствуют категорические основания для убедительного вынесения обвинительного приговора моему подзащитному Ф. по ч. 2 ст. 139 УК РФ, а имеющиеся в материалах дела противоречия, ставящие под сомнение совершение моим подзащитным инкриминируемых ему преступлений, не устранены в установленном законом порядке. Ввиду отсутствия обязательного элемента субъективной стороны, а именно вины в составе правонарушения, считаю необходимым вынесение оправдательного приговора. Да, при недолжном рассмотрении уголовного дела мотивы кажутся очевидными, но подумайте: мог ли человек, который всю свою осознанный жизнь любил Лаптеву, искренне помогал семье обожаемой женщины, вдруг решил убить ее, а потом и ее мужа как ненужного свидетеля? Такой ли он человек? Свидетели ответили на этот вопрос отрицательно. Их показания убедят вас в невиновности моего подзащитного. Гаджисулаева Зарина, студентка 1 курса юридического института ДГУ.